Главная
Решаем вместе
Хочется, чтобы библиотека стала лучше? Сообщите, какие нужны изменения и получите ответ о решении

Страны и народы

Бару, М. Б. Один человек : большая кн. малой прозы / Михаил Бару. – М. : CheBuk, 2008. – 399 с. – (Малобукв).
        Жизнь в нашем старинном провинциальном городке скупа на события. Ну, протопает мимо граф Толстой по дороге в Москву или обратно, Антон Павлович заедет сюжетец для рассказа присмотреть и снова тишина. Спокойно жили, пока где-то в середине двадцатого века не поселились в лесах на Протве физики, а за Окой на горе биологи. Серпуховичи посмотрели на новых соседей и дружно ринулись в церковь креститься, не дожидаясь пока грянет, а потом стали ждать. Ученые же народ странный, гоняются за какой-то мелочью, что и глазами не увидишь, гоняются, а потом и что-нибудь полезное создадут. Химик Бородин написал оперу «Князь Игорь» для интеллигенции. Химик Менделеев подумал и создал сорокаградусный продукт для остального населения. Эстафету принял Михаил Бару. Учел опыт Радищева, писавшего о том, на что взгляд упал, принял во внимание совет Чехова и начал химичить со словами:
        «К утру ветер выдыхается. Уставшие от ночной суеты и нервотрепки облака падают без сил на землю. Истекая водой, они сползают к реке по дрожащим в предутреннем ознобе кронам деревьев, по голым колючим кустам, по седым нечёсаным лохмам травы. Где-то высоко-высоко птица на мгновенье пронзительным криком царапает молочно-белое стекло тишины. Понемногу светлеет. Ёжик, проснувшись ни свет ни заря, разматывает предусмотрительно смотанный на ночь клубок тропинки от своей норы к реке. А река ещё спит и шевелит во сне плавниками медлительных рыб. Над неподвижным чёрным зеркалом воды в синей сиреневой малиновой золотистой дымке летит тихий ангел».
Прочитаешь такое, и начинается реакция в душе. Ощущаешь вдруг чувства, которые если и посещали тебя, то один раз, да и то в бабье лето. «Сегодня целый день бабье лето. Наверное, бывает время года и нежнее, но я не встречал. Нет, ранняя весна тоже нежная, но она ещё ничего не понимает, эта весна. Глупая и молодая. А бабье лето понимает даже то, что ты и сам от себя скрываешь. И сказал «до завтра», и поцеловал её неловко в щёку так, что получилось в шею, и нос щекотнул какой-то завиток, и не удержался, чихнул, и рукой махнул «пока-пока», и пошёл прочь быстрее и быстрее. И никогда ни ей, ни себе не признаешься что… Не признавайся. На то оно и бабье лето, чтобы без слов. Вот как прозрачный жёлтый лист летит, летит и не падает из последних сил потому, что хочет взлететь».
         Оказалось, что творчество автора вызывает быстрое привыкание. Вот же ХИМИК! Так я и таскалась за ним хвостом от Москвы до Сан-Диего и обратно по российским и не совсем городам, заглядывая в музеи и окна, на рыбалку и серпуховский рынок, или в зоопарк.
«Ничего хорошего в мартовском зоопарке нет. Всё грязно, облезло, вяло и линяло. Обнять и плакать, если преодолеть брезгливость. Не преодолел. Изнасиловал три часа, поприставал к десятку минут и наконец решил покинуть место преступления. Уходил медленно, с сознанием невыполненного. Упавшее настроение даже поднимать не стал. Пусть валяется. Пусть жалуется прохожим. Спас его мальчик, маленький и белобрысый. Криком спас: «Мама, мама, пошли смотреть лошадь Достоевского!»
       Время от времени попадались мне философские зарисовки о любви, о счастье, о бабах о жизни и ее окончании. «Когда человек умирает – тараканы, которые у него в голове, умирают вместе с ним? Или они загодя покидают голову, как крысы покидают тонущий корабль? То есть они чувствуют, что хозяину скоро каюк, и сматываются. И если у тебя в голове наконец прояснилось, исчезли комплексы, фобии и тебе не кажется, что твой начальник на тебя сегодня смотрит ещё косее, чем вчера, что у тебя изо рта не пахнет зимней свежестью, что жена тебе… а ты, как дурак, что царапина на левом крыле твоей новой девятки воспалилась и зелёнкой уже не обойдёшься, что… то значит всё? То есть когда не паришься, не суетишься, не вертишься, как блоха на гребешке, не думаешь головой ерунду, а думаешь облака, птиц, деревья и небо… это совсем всё?»
         Дочитала книгу и так мне обидно стало, что библиотека им. А. П. Чехова у нас в городе есть, а библиотеки им. М. Б. Бару до сих пор нет. Хотела это исправить, но знающие люди объяснили, что либо с личного согласия автора, либо ждать не менее 70 лет, дабы не нервировать защитников авторских прав. Видимо не дожить мне до чествования моего кумира. Так и помру обиженной.

Ирина Ивличева

_______________________________________________________________________


Обручев, В. А. От Кяхты до Кульджи. Путешествие в Центральную Азию и Китай ; Мои Путешествия по Сибири / В. А. Обручев. – М. : Эксмо : Око, 2015. – 475 с., [12] л. цв. ил. – (Великие русские путешественники).

       Есть две категории читателей: люди выбирающие книги и те, которых книги выбирают. Первые отличаются постоянством интересов, они предпочитают книги одного жанра, хорошо знают творчество любимого писателя, или отличаются обширными знаниями по интересующей их теме. Вторые читают все, что попадется и редко становятся эрудитами. Я, видимо, отношусь ко второй категории. У меня правда есть любимые писатели и предпочтения, но часто увиденная случайно книга порождает внутреннее беспокойство, которое не проходит, пока её не прочтешь. Так случилось и в этот раз.

       Меня позвала книга Владимира Афанасьевича Обручева «От Кяхты до Кульджи». В детстве я читала его фантастические произведения, а теперь у меня в руках оказались воспоминания геолога, написанные через 45 лет после участия в экспедиции, отправленной Русским географическим обществом в Монголию и Китай.

       Повествование перенесло меня в конец 19 века и неторопливо стало знакомить с природой, животными и людьми, встречающимися автору. "На постоялых дворах любопытные иногда заходили в отведенную мне комнату, наблюдали, как я пью чай, как и чем пишу, но вели себя не назойливо; их особенно удивляло, зачем я собираю камни. О геологии они, конечно, не имели понятия, а при незнании языка объяснить значение её было невозможно. Поэтому я говорил, что в нашей стране таких сортов камня нет и я собираю их, чтобы посеять дома. Это было им понятно и даже льстило их патриотизму". Коллекция собранных Обручевым образцов составила 7000 экземпляров, из них 1200 имели отпечатки ископаемых животных и растений.

       Меня же больше всего увлекали описания быта. Я узнала, как делается бумага, чему учат в китайской начальной школе, заглянула в юрту монгольского князя и побывала на праздновании Нового года. Но больше всего меня поразила легенда: "...жители Люкчунского оазиса убеждены, что под песками Кумтаг скрыты развалины древнего города, население которого было засыпано песком в наказание за разнузданность нравов. Бог пощадил только одного человека – местного учителя: ночью ему явился ангел и объявил, что в следующую ночь город со всеми людьми, их скотом и имуществом будет засыпан тучей песка. Ему велено было взять большую палку, воткнуть в землю и бегать вокруг нее, пока песок не перестанет сыпаться. "Палку будет засыпать песком, но ты выдергивай ее, снова втыкай и бегай, тогда песок не засыпет тебя", - сказал ангел. Учитель так и поступил, когда с неба посыпался сплошной песок; всю ночь он бегал вокруг палки, а когда наступило утро, увидел на месте города песчаные горы. Он ушел в г. Аксу, где и сейчас есть гробница (мазар) этого учителя, почитаемая мусульманами". Такого способа спасения праведника мне раньше не встречалось.

       Расстались мы с книжкой вполне довольные друг другом. Я наполненная новыми знаниями, а она, радуясь оказанному ей вниманию. Зная, что любая книга тоскует по прикосновению бережных человеческих рук, ласково перелистывающих её страницы, я всегда откликаюсь на их зов. Интересно, куда заведет меня книга, с которой я встречусь завтра?

Ирина Ивличева

 

 
Баннер
Оцените компетентность сотрудников
 
Качество предоставления услуг
 
Баннер
Баннер
Баннер
v w
{simplepopup} Мы используем cookie Во время посещения сайта МБУК "СЦБС" вы соглашаетесь с тем, что мы обрабатываем ваши персональные данные с использованием метрических программ. Подробнее {/simplepopup}