Главная Отражения Читаем классику
Решаем вместе
Хочется, чтобы библиотека стала лучше? Сообщите, какие нужны изменения и получите ответ о решении
ЧИТАЕМ КЛАССИКУ
 

 Чехов, А. П. Скука жизни // Чехов А. П. Полное собрание сочинений. В 30 т. Сочинения. Т. 5 / А. П. Чехов. – М. : Наука, 1984. – С. 164-178.

       Мне вполне понятен смысл фразы: «Музыкант одушевляет замысел композитора». Одна и та же пьеса звучит по-разному, если её исполняет ученик музыкальной школы или талантливый исполнитель. Но как быть с утверждением, что писатель пишет слова, а читатель вкладывает в них смысл.  Получается, каждый добавляет к тексту что-то свое. И что это? чувства? воспоминания? ассоциации? Решила присмотреться к своим мыслям во время чтения.  Томик Антона Павловича Чехова открылся на рассказе «Скука жизни».          

        «У полковницы Анны Михайловны Лебедевой умерла единственная дочь, девушка-невеста. Эта смерть повлекла за собой другую смерть: старуха, ошеломленная посещением бога, почувствовала, что все ее прошлое безвозвратно умерло и что теперь начинается для нее другая жизнь, имеющая очень мало общего с первою…

       Она беспорядочно заторопилась. Прежде всего она послала на Афон тысячу рублей и пожертвовала на кладбищенскую церковь половину домашнего серебра. Немного погодя она бросила курить и дала обет не есть мяса. Но от всего этого ей нисколько не полегчало, а напротив, чувство старости и близости смерти становилось все острее и выразительней. Тогда Анна Михайловна продала за бесценок свой городской дом и без всякой определенной цели поспешила к себе в усадьбу.

       Раз в сознании человека, в какой бы то ни было форме, поднимается запрос о целях существования и является живая потребность заглянуть по ту сторону гроба, то уж тут не удовлетворят ни жертва, ни пост, ни мыканье с места на место».

        Смерть родного человека вызывает чувство вины. Кажется, что если бы ты поступил иначе в какой-то момент, то беда прошла мимо. А потом накатывает осознание быстротечности собственной жизни. Есть ли лекарство от страха смерти? Нет, но его можно приглушить, увлекшись чем-то.

        «…к счастью для Анны Михайловны, тотчас по приезде ее в Женино, судьба навела ее на случай, который заставил ее надолго забыть о старости и близкой смерти. Случилось, что в день ее приезда повар Мартын облил кипятком себе обе ноги. Поскакали за земским доктором, но дома его не застали. Тогда Анна Михайловна, брезгливая и чувствительная, собственноручно омыла раны Мартына, смазала их спуском и наложила на обе ноги повязки. Всю ночь просидела она у постели повара. Когда, благодаря ее стараниям, Мартын перестал стонать и уснул, душу ее, как потом она рассказывала, что-то «осенило». Ей вдруг показалось, что перед нею, как на ладони, открылась цель ее жизни… Бледная, с влажными глазами, она благоговейно поцеловала в лоб спящего Мартына и стала молиться.

       После этого Лебедева занялась лечением. В дни греховной, неряшливой жизни, о которой она вспоминала не иначе как с отвращением, ей, от нечего делать, приходилось много лечиться. Кроме того, в числе ее любовников были доктора, от которых она кое-чему научилась. То и другое пригодилось ей теперь как нельзя кстати. Она выписала аптечку, несколько книг, газету «Врач» и смело приступила к лечению. Сначала у нее лечились обитатели одного только Женино, потом же к ней стала стекаться публика изо всех окрестных деревень».

      Удивительно, как переменчиво человеческое настроение. Только я грустила вместе с героиней рассказа, вспоминая ушедших в мир иной родных, а теперь не могу удержаться от улыбки. Несколько лет назад  довелось мне отлеживаться в больничной палате. Родные одной из соседок регулярно приносили газету «Народный доктор», которая пользовалась в палате бешеной популярностью. Вторая дама выбрасывала таблетки и лечилась уриной, рекомендуя всем остальным следовать её примеру. После выписки из больницы я могла бы не напрягаясь составить книгу «100 советов Бабы-Яги», так как только рецептов настойки из мухоморов знала не меньше 15. Что мне помешало? Я думаю, что здравый смысл, но окружающие считают, что лень.

       Пока героиня рассказа занималась полезной деятельностью её мужу пришла пора выходить в отставку. Генерал приехал домой.

     «На первых порах он жил в доме безвыходно, но старость и тяжесть его несноснейшего характера чувствовались во всем Женине. Обыкновенно просыпался он очень рано, часа в четыре утра; день его начинался с пронзительного старческого кашля, будившего Анна Михайловну и всю прислугу. Чтобы убить чем-нибудь длинное время от раннего утра до обеда, он, если ревматизм не сковывал его ног, бродил по всем комнатам и придирался к беспорядкам, которые виделись ему всюду. Его раздражало все: леность прислуги, громкие шаги, пение петухов, дым из кухни, церковный звон…»

        Спешу выразить сочувствие бедной жене. С 1886 года ворчливости в мужчинах не убавилось, но теперь есть телевизор, который способен их отвлечь и дать женщинам отдохнуть.

       Больных генерал быстро разогнал. Сделал внушение жене.

      «А это, Анюта, хорошо, что они перестали ходить. Я очень рад… Ведь твое лечение не приносит ничего, кроме вреда! Вместо того чтоб лечиться в земской больнице у врача, по правилам науки, они ходят к тебе от всех болезней содой да касторкой лечиться. Большой вред!

       Анна Михайловна пристально поглядела на старика, подумала и вдруг побледнела.

      - Конечно! – продолжал болтать генерал. – В медицине прежде всего знания, а потом уж филантропия, без знаний же она – шарлатанство… Да и по закону ты не имеешь права лечить. По-моему, ты гораздо больше принесешь пользы больному, если грубо погонишь его к врачу, чем сама начнешь лечить».

      Лишившись своего занятия, Анна Михайловна осунулась и постарела. Муж попытался ее утешать.  

     «Старик говорил без умолку и мешал жене спать.

       - Боже, какой у меня характер! – говорил он. – Ну, к чему я говорил тебе все это? Ведь то были иллюзии, а человеку, особенно в старости, естественно жить иллюзиями. Своей болтовней я отнял у тебя последнее утешение. Знала бы себе до смерти лечила мужиков да не ела мяса, так нет же, дергал меня чёрт за язык! Без иллюзий нельзя… Бывает, что целые государства живут иллюзиями… Знаменитые писатели на что, кажется, умны, но и то без иллюзий не могут».

       Как и многих стариков генерала мучила бессонница.         

    «Час спустя генерал ворочался и говорил:

     - И почему это именно в старости человек следит за своими ощущениями и критикует свои поступки? Отчего бы в молодости ему не заниматься этим? Старость и без того невыносима… Да… В молодости вся жизнь проходит бесследно, едва зацепляя сознание, в старости же каждое малейшее ощущение гвоздем сидит в голове и поднимает уйму вопросов».

     Именно эти рассуждения поразили меня своей правдивостью. Я как раз достигла того возраста, когда осознаешь, что прожил больше чем осталось и невольно начинаешь переоценивать прошлое и сожалеть о зря потраченном времени.

      Жизнь героев рассказа быстро катилась вперед.

     «К концу лета судьба послала старикам еще одну «Иллюзию»

     «Старики отдались вкусовым ощущениям. Оба сидели безвыходно в кухне и взапуски изобретали кушанья. Генерал напрягал свой мозг, вспоминал лагерную, холостецкую жизнь, когда самому приходилось заниматься кулинарией, и изобретал… Из числа изобретенных им кушаний обоим понравилось одно, приготовленное из риса, тертого сыра, яиц и сока пережаренного мяса. В эту еду входит много перца и лаврового листа.

     Пикантным блюдом закончилась последняя «иллюзия». Ему суждено было быть последнею прелестью обеих жизней».

      Я снова улыбалась. Именно эта «иллюзия» и посетила меня недавно. Рецепты я не выдумываю, их полно в Интернете, но потянуло разнообразить домашнее меню. И пока я обдумывала, что у нас будет на ужин, рассказ внезапно подошел к концу. Муж Анны Михайловны внезапно скончался.       

   «Она опять беспорядочно, судорожно заторопилась. Начались пожертвования, пост, обеты, сборы на богомолье…

   - В монастырь! – шептала она, прижимаясь от страха к старухе-горничной. – В монастырь!»

    Антон Павлович, как всегда, очень точно описал жизнь простых обывателей. И пока читала я невольно примеряла  роль его героини. Слишком много пересечений, слишком много совпадений… Не потому ли для рассказа Чехов выбрал такое название.

                                                                           Ирина Ивличева   

           

____________________________________________
 

Чехов, А. П. Драма на охоте // Чехов А. П. Полное собрание сочинений. В 30 т. Сочинения. Т. 3 / А. П. Чехов. – М. : Наука, 1983. – С. 241-416.

         Чем талантливее писатель, тем больше различных мнений порождает его произведение. Каждый читатель находит в нем что-то свое, что радует, или раздражает.
Жарким летним днем душа просила чего-то неторопливого с уже известным сюжетом, чтобы глаза расслаблено бродили по тексту. Томик Антона Павловича Чехова оказался, так сказать, крайним. Я как раз на днях наслаждалась просмотром фильма «Мой ласковый и нежный зверь», поэтому открыла «Драму на охоте». На первых же страницах Иван Петрович Камышев, принесший свою повесть редактору газеты, сообщил: «Сюжет… Как вам сказать?    Сюжет не новый… Любовь, убийство… Да вы прочтете, увидите…». Жаль не рассказал, что именно увижу, но играли мы в детективов вдвоем с редактором газеты: «Ночью я еще раз прочел эту повесть, а на заре ходил по террасе из угла в угол и тер себе виски, словно хотел вытереть из головы новую, внезапно набежавшую, мучительную мысль… А мысль была действительно мучительная, невыносимо острая…» Но он искал убийцу, а я мотив преступления.
          Читала я неторопливо, частенько отвлекаясь полюбоваться на цветы, поэтому не сразу заметила, что каждый герой повести подвержен какому-то пороку. В ряд постепенно выстраивались: пьянство, воровство, чванство и т. д. Оказалось, что даже всеми любимый доктор не без греха. «Две страсти обирают его: страсть давать взаймы и страсть выписывать по газетным объявлениям… Взаймы дает он всякому просящему, не говоря ни слова и не заикаясь об обратной получке… Никаким гвоздем не выковыришь из него бесшабашной веры в людскую добросовестность, и эта вера еще рельефнее сказывается в его постоянных выписываниях вещей, воспеваемых в газетных объявлениях… Он выписывает все, нужное и ненужное. Выписывает книги, зрительные трубки, юмористические журналы, столовые приборы, «состоящие из 100 вещей», хронометры…» Вывод напрашивается грустный – идеальных людей не бывает.
          А где же обещанная любовь? В кино Сергей Петрович Зиновьев влюбляется в Оленьку и убивает ее из ревности. В повести Антона Павловича два женских персонажа. Обе девушки влюблены в Зиновьева и обоим предлагают руку и сердце влюбленные в них мужчины. Оленька принимает предложение Урбенина и окончательно губит его жизнь, убегая к графу. Зиновьев довольно спокойно относится к ее выбору. «На Ольгу я махнул рукой. Что с воза упало, то пропало; а она была именно тем, что упало с моего воза и, как я думал, безвозвратно пропало. Я не думал о ней и думать не хотел». Мотив ревности отпал сам собой.
         Наденька отказывается от предложения доктора. «Двух только людей знал я в нашем уезде, которых я в силах был любить и уважать, которые одни только имели право отвернуться от меня, потому что стояли выше меня… Это были Надежда Калинина и доктор Павел Иванович… Что ожидало их?» - беспокоится Зиновьев. На охоте он спрашивает у Наденьки: «Скажите мне, моя дорогая, зачем вы позволяете этому пигмею графу приближаться к вам? Что вам мешает гнать его от себя и не слушать его гнусных любезностей? Ведь его ухаживания не делают чести порядочной женщине! Зачем вы даете повод этим сплетницам ставить ваше имя рядом с его именем?» Ответ девушки на меня произвел впечатление, вылившееся во фразу: «Да по ней доктор плачет!». Так оно и случилось. Спустя несколько страниц милейший Павел Иванович плакал под окном Зиновьева. «Минуты через две блеснула молния, и я, взглянув на окно, увидел согнувшуюся фигуру моего гостя. Поза его на этот раз была просительная, выжидательная, как у нищего, стерегущего милостыню». И именно сцена осознания доктором своего бессилия для меня стала самой трагичной в произведении.
         А убийство? Там все просто. Зиновьев покидает поляну в бешенстве. «Говорят, что с Калининым сделалось дурно и что Надя, желая помочь ему, не могла подняться с места. Говорят, что многие поспешили сесть в свои экипажи и уехать. Я всего этого не видел. Помню, что я пошел в лес, и, ища тропинки, не глядя вперед, направился, куда ноги пойдут». На Ольгу он наткнулся случайно. Её фраза с упоминанием графа стала последней каплей, спровоцировавшей переход эмоций в разрушительное действие. Позднее Зиновьев подтверждает, что злоба его была направлена против графа. «Не был мне понятен и мой гнев…. «Тайна» графа не могла разозлить меня так сильно. Мне не было дела ни до графа, ни до его женитьбы, которую он скрыл от меня».
          Если принять во внимание пространное описание внешности Камышева, сделанное редактором и небольшую характеристику Зиновьева, произнесенную доктором: «Дай бог, чтобы я заблуждался, но мне кажется, что вы немножко психопат. У вас иногда, вопреки воле и направлению вашей хорошей натуры, вырываются такие желания и поступки, что все знающие вас за порядочного человека становятся в тупик… Диву даешься, как это ваши высоконравственные принципы, которые я имею честь знать, могут уживаться с теми вашими внезапными побуждениями, которые в исходе дают кричащую мерзость!» Сама собой рождается мысль, что не стоит судить о человеке по его внешнему виду.
         Вот так прочиталась у меня «Драма на охоте» в жаркий летний день и кто знает, какие мысли она бы вызвала под аккомпанемент осеннего дождя.

Ирина Ивличева

 

___________________________________________

 

Достоевский, Ф. М. Петербургская летопись / Ф. М. Достоевский / Достоевский, Ф. М. Собрание сочинений : в 15 т.Т. 2. – Л., 1988. – С. 5-33. 

           Было обычное ноябрьское утро. Под ногами хлюпала грязь, на голову давило серое небо, вязкий влажный воздух заполнял организм и окружающее пространство. Молчаливые люди в автобусе имели уставшие, застывшие лица и потухшие глаза. Сама я себя ощущала роботом в режиме ожидания, готовым перейти в рабочий режим, переступив порог своего отдела. Почему на подступах к библиотеке меня посетило настойчивое желание приобщиться к творчеству Федора Михайловича Достоевского осталось загадкой мирозданья. Заполучив в руки вожделенный томик, решила сразу же прочитать несколько страниц, чтобы избавиться от внутреннего зуда. Начало «Петербургской летописи» перечитывать пришлось дважды. Я просто сразу не смогла поверить, что классик шутить изволит, причем умно, едко и местами до сих пор актуально. Удивляясь удивительной прозорливости Федора Михайловича, я незаметно добралась до строк изменивших мой взгляд на окружающую действительность.
         «Я вот шел по Сенной да обдумывал, что бы такое написать. Тоска грызла меня. Было сырое туманное утро. Петербург встал злой и сердитый, как раздраженная светская дева, пожелтевшая со злости на вчерашний бал. Он был сердит с ног до головы. Дурно ль он выспался, разлилась ли в нем в ночь желчь в несоразмерном количестве, простудился ль он и захватил себе насморк, проигрался ль он с вечера как мальчишка в картишки до того, что пришлось на утро вставать с совершенно пустыми карманами, с досадой на дурных, балованных жен, на ленивцев-грубиянов детей, на небритую суровую ораву прислужников, на жидов-кредиторов, на негодяев советников, наветников и разных других наушников – трудно сказать; но только он сердился так, что грустно было смотреть на его сырые, огромные стены, на его мраморы, барельефы, статуи, колонны, которые как будто тоже сердились на дурную погоду, дрожали и едва сводили зуб об зуб от сырости, на обнаженный мокрый гранит тротуаров, как будто со зла растрескавшийся под ногами прохожих, и наконец, на самих прохожих, бледно-зеленых, суровых, что-то ужасно сердитых, большею частию красиво и тщательно выбритых и поспешавших туда и сюда исполнить обязанности. Весь горизонт петербургский смотрел так кисло, так кисло… Петербург дулся. Видно было, что ему страх как хотелось сосредоточить, как это водится в таких случаях у иных гневливых господ, всю тоскливую досаду свою на каком-нибудь подвернувшемся постороннем третьем лице, поссориться, расплеваться с кем-нибудь окончательно, распечь кого-нибудь на чем свет стоит, а потом уже и самому куда-нибудь убежать с места и ни за что не стоять более в Ингерманландском суровом болоте.  Даже самое солнце, отлучавшееся на ночное время вследствие каких-то самых необходимых причин к антиподам и спешившее было с такою приветливою улыбку, с такою роскошной любовью расцеловаться с своим больным, балованным детищем, остановилось на полдороге; с недоумением и с сожалением взглянуло на недовольного ворчуна, брюзгливого, чахлого ребенка и грустно закатилось за свинцовые тучи. Только один луч светлый и радостный, как будто выпросясь к людям, резво вылетел на миг из глубокой фиолетовой мглы, резво заиграл по крышам домов, мелькнул по мрачным, отсырелым стенам, раздробился на тысячу искр в каждой капле дождя и исчез, словно обидясь своим одиночеством – исчез, как внезапный восторг, ненароком залетевший в скептическую славянскую душу, которого тотчас же и устыдится и не признает она. Тотчас же распространились в Петербурге самые скучные сумерки. Бил час пополудни, и городские куранты, казалось, сами не могли взять в толк, по какому праву принуждают их бить  такой час в такой темноте».
       Картина, нарисованная писателем, настолько поразила мое воображение, что теперь я не в состоянии воспринимать родной город как простое нагромождение домов и улиц, а увидеть нечто иное сложно. Не знаю, что бы стало со мной, если бы Федор Михайлович не объяснил мне, что я, как и многие обыватели, не понимаю, что «жизнь – целое искусство, что жить значит сделать художественное произведение из самого себя».
                                                           

Ирина Ивличева

 

 

 

Констан, Б. Адольф : [роман] / Бенжамен Констан ; [пер. с фр. А. Кулишер] // Французская романтическая повесть / [сост. Н. Жмуринской]. – Л.: Худож. лит., 1982. – С. 77-152.

         Книг у меня дома много и они очень любят кучковаться в моей комнате. Процесс этот не поддается моему контролю. Думаю, если бы не вмешательство моего кота, то комната давно до потолка была забита книгами. С завидной регулярностью мой хвостатый умник требует наведения порядка, воздействуя на хозяйку самым действенным способом – рассыпая книги по полу. Как правило, в результате уборки какой-то из книг удается полностью завладеть моим вниманием. На этот раз я, заглянув в сборник "Французская романтическая повесть", нашла незнакомого для себя автора, открыла его произведение и не смогла оторваться, пока не дочитала историю до конца. В романе «Адольф» французский писатель Бенжамен Констан прослеживает историю зарождения, цветения и умирания самого изменчивого из человеческих чувств – любви.

       Молодой человек, вдохновленный примером друга, решает влюбиться. «Ничто не могло сравниться с его ликованием, с его безмерной радостью. Это зрелище пробудило во мне сожаление о том, что я еще не изведал подобного счастья...». Выбрав объект для поклонения, он пишет ей письмо, но получает предложение искренней дружбы в ответ. «Я был потрясен ее ответом. Воображаемое чувство, раздраженное препятствиями, полностью завладело мною. Любовь, которую я час тому назад так искусно изображал, вдруг, казалось мне, охватила меня с подлинным неистовством».

      Полностью погрузившись в атмосферу общества начала девятнадцатого века, я с любопытством наблюдала за действиями и чувствами героев, пока не добралась до откровений Адольфа: « Я порою тяготился тем, что каждый мой шаг определен заранее и что, таким образом, все мое время рассчитано по минутам. Я был вынужден чрезмерно спешить во всех своих делах, мне пришлось порвать с большинством моих знакомых». В этом месте на меня снизошло осознание, насколько различно мы с мужем понимаем обычный вопрос: «Во сколько ты придешь?» Самое страшное, что именно с этого момента и начинается умирание любви героя романа. Еще больше меня поразило окончание истории.

       Под впечатлением от прочитанного, я захотела больше узнать о творчестве Бенжамена Констана. Оказалось роман «Адольф» был очень популярен в начале девятнадцатого века в России. Им восхищался Александр Сергеевич Пушкин и многие его друзья. Прошло два столетия с момента его опубликования, но и сегодня любой влюбленный может подписаться под словами французского писателя: «Очарование любви! Кто может тебя изобразить! Убежденность в том, что мы нашли существо, самой природой нам предназначенное; свет, внезапно озаривший жизнь и как бы раскрывший нам её тайну; небывалое значение, придаваемое самым ничтожным обстоятельствам; быстротечные часы, столь сладостные, что все подробности ускользают от воспоминания и в душе нашей запечатлевается лишь единый долгий след блаженства; ребяческая веселость, иной раз без причины примешивающаяся к обычному умилению; столько радости, когда любящие вместе, - и столько надежд, когда они в разлуке!»

Ирина Ивличева

 

Толстой, Л. Н. Крейцерова соната : повесть / Л. Н. Толстой // Толстой, Л. Н. Повести и рассказы. – М. : Слово, 1999. – С. 435-503.

        Квест – новейшее столичное развлечение добралось и до нашего провинциального городка. В Центральной городской библиотеке им. А. П. Чехова можно принять участие в квест-викторине «Литературный Мистер Икс». Я не сразу решилась испробовать модную игру. Стало страшно, накатила неуверенность в своих силах, вылезло давно забытое предэкзаменационное волнение, но посмотрев на более смелых посетителей все же взяла задание. Рассмотрев маршрут, поняла, что подсказки расположены во всех отделах библиотеки, так что игрок имеет возможность совершить своеобразную экскурсию. Мне удалось ответить на вопрос, но радость несколько омрачило то, что я никак не могла вспомнить, о чем рассказывается в повести «Крейцерова соната», упомянутой в одной из подсказок. Пришлось взять томик Л. Н. Толстого с этим произведением.

        Начинается повесть со спора случайных попутчиков в вагоне поезда об отношениях в браке. Читатель имеет возможность выбрать наиболее близкую ему точку зрения. Я согласилась с дамой. «Женят таких, которые не любят друг друга, а потом удивляются, что несогласно живут, - торопилась говорить дама, оглядываясь на адвоката и меня и даже на приказчика, который, поднявшись со своего места и облокотившись на спинку, улыбаясь, прислушивался к разговору. – Ведь это только животных можно спаривать, как хозяин хочет, а люди имеют свои склонности, привязанности». Постепенно пассажиры расходятся, а разговор плавно перетекает в исповедь человека, убившего свою жену. Позднышев пытается осознать мотивы своего поступка. На мой взгляд, его рассуждения о морали несколько противоречивы и не совсем верны, но Лев Николаевич Толстой был действительно гениален, и многие строки его повести звучат современно даже в XXI веке. «Возьмите всю поэзию, всю живопись, скульптуру, начиная с любовных стихов и голых Венер и Фрин, вы видите, что женщина есть орудие наслаждения; она такова на Трубе, и на Грачевке, и на придворном бале. И заметьте хитрость дьявола: ну, наслажденье, удовольствие, так бы и знать, что удовольствие, что женщина сладкий кусок. Нет, сначала рыцари уверяли, что они боготворят женщину (боготворят, а все-таки смотрят на неё как на орудие наслаждения). Теперь уже уверяют, что уважают женщину. Одни уступают ей место, поднимают ей платки; другие признают её права на занимание всех должностей, на участие в правлении и т. д. Это всё делают, а взгляд на неё все тот же. Она орудие наслаждения».

         Грустно, что проблемы описанные писателем для многих семей актуальны и в наше время: ссоры, обиды, ревность, горечь отчуждения. «В городе несчастным людям жить лучше. В городе человек может прожить сто лет и не хватиться того, что он давно умер и сгнил. Разбираться с самим собой некогда, все занято. Дела, общественные отношения, здоровье, искусства, здоровье детей и их воспитание. То надо принимать тех и этих, ехать к тем и этим; то надо посмотреть эту, послушать этого или эту. Ведь в городе во всякий данный момент есть одна, а то сразу две, три знаменитости, которые нельзя никак пропустить. То надо лечить себя, того или этого, то учителя, репетиторы, гувернантки, а жизнь пустым-пустешенька».

        Почему повесть названа так же как музыкальное сочинение Людвига ван Бетховена обязательно откроется вдумчивому читателю. А мне стало любопытно, откуда взялось название у сонаты и ответ на этот вопрос я отправляюсь искать.

Ирина Ивличева

 Бальзак, О. де Шагреневая кожа : романы / Оноре де Бальзак ; [пер. с фр.: Н. Яковлевой, Бю Грифцова ; вступ. ст. В. Татаринова]. – М. : Эксмо, 2004. – 683, [2] с. – (Зарубежная классика).

        Не люблю осень. В эту пору особенно сильно чувствуется груз прожитых лет, хочется закутаться, замереть и я начинаю завидовать медведям. Мне кажется, что именно осенью Бальзаку пришла идея написать роман «Шагреневая кожа», не зря же один из героев сетует: «Не знаю, доживет ли эта моя фантазия до завтра, но мне просто душу воротит от этой бесцветной жизни в условиях нашей цивилизации – жизни однообразной, как рельсы железной дороги...».

       Это время года настраивает на философский лад. «Мысль – это ключ ко всем сокровищам, она одаряет вас всеми радостями скупца, но без его забот», - ободряет меня французский писатель.

       Исчезают желания, и ощущается дыхание смерти. «Сейчас я вам в кратких словах открою великую тайну человеческой жизни», - обещает Бальзак. «Человек истощает себя безотчетными поступками, - из-за них-то и иссякают источники его бытия. Все формы двух причин смерти сводятся к двум глаголам: желать и мочь. Между этими двумя пределами человеческой деятельности находится иная формула, коей обладают мудрецы, и ей обязан я счастьем моим и долголетием. Желать сжигает нас, а мочь – разрушает, но знать дает нашему слабому организму возможность вечно пребывать в спокойном состоянии».

        Писатель ставит каждого из героев романа перед выбором: «Словом, убить в себе чувства и дожить до старости или умереть юным, приняв муку страстей, - вот наша участь». А для большей наглядности подсовывает главному герою загадочный артефакт. Наблюдая за метаниями Рафаэля, невольно начинаешь его жалеть. «Жалость – чувство, которое всего труднее выносить от других людей, особенно если действительно подаешь повод к жалости», - ворчит автор.

        Утомившись от столь умной беседы, я решила себя чем-нибудь порадовать, отправившись в магазин. «Увы, на прихоти у нас всегда найдутся деньги, мы скупимся только на затраты полезные и необходимые», - вздохнул мне в след Оноре де Бальзак. И как же он ПРАВ.

Ирина Ивличева

Лермонтов, М. Ю. Демон : восточ. повесть : [поэма] // Лермонтов, М. Ю. Стихотворения ; Поэмы ; Герой нашего времени / М. Лермонтов. – М. : АСТ : Олимп, 2001. – С. 167-198.

      Мое увлечение творчеством Михаила Юрьевича Лермонтова, как ни странно, началось с посещения Серпуховского историко-художественного музея. В картинную галерею меня мама впервые повела после окончания пятого класса, до этого наши посещения музея ограничивались его исторической частью. Картины Шишкина, Поленова, Васнецова, Айвазовского открыли для меня мир живописи.

Но самое большое впечатление оставило полотно Константина Егоровича Маковского «Демон и Тамара».

Вот уже много лет я хожу на свиданье с этой картиной, и снова замирая перед ней, вглядываясь в прекрасный облик, шепчу:

 

«Пришлец туманный и немой,

Красой блистая неземной,

К её склонился изголовью;

И взор его с такой любовью,

Так грустно на неё смотрел,

Как будто он об ней жалел.

То не был ангел-небожитель,

Её божественный хранитель:

Венец из радужных лучей

Не украшал его кудрей.

То не был ада дух ужасный,

Порочный мученик – о нет!

Он был похож на вечер ясный:

Ни день, ни ночь, - ни мрак, ни свет!..»

      В музее мне мама не стала объяснять сюжет картины. Дома вручила раскрытый томик Лермонтова и я окунулась в мир поэтических образов. Переживала вместе с героиней радость, утрату, стремление к мечте и плакала в конце истории. А вечером, вглядываясь в звездное небо, повторяла полюбившиеся строки:

«На воздушном океане,

Без руля и без ветрил,

Тихо плавают в тумане

Хоры стройные светил;

Средь полей необозримых

В небе ходят без следа

Облаков неуловимых

Волокнистые стада.

Час разлуки, час свиданья –

Им ни радость, ни печаль;

Им в грядущем нет желанья

И прошедшего не жаль,

В день томительный несчастья

Ты об них лишь вспомяни;

Будь к земному без участья

И беспечна, как они!»

       Позднее я увидела картину Михаила Александровича Врубеля «Демон» и долго сравнивала свое впечатление с прекрасными строками поэта. Я выбрала эти.

«Неизъяснимое волненье

В себе почувствовал он вдруг,

Немой души его пустыню

Наполнил благодатный звук-

И вновь постигнул он святыню

Любви, добра и красоты!

И долго сладостной картиной

Он любовался – и мечты

О прежнем счастье цепью длинной,

Как будто за звездой звезда,

Пред ним катилися тогда».

      Творчество Михаила Юрьевич многогранно и с возрастом его произведения воспринимаются иначе. Сейчас я с волнением вчитываюсь в совсем другие строки поэмы и поражаюсь их глубине. Попробуйте, может и для вас откроется мудрость автора.

Ивличева Ирина

======================================================

 Гончаров, И. А. Обыкновенная история : роман в 2 ч. / И. А. Гончаров ;[коммент. Е. А. Краснощековой]. – М. : Дет. лит., 2004. – 409, [2] с. : ил. – (Школьная библиотека).

В детстве мне казалось, что каждая книга имеет свой характер. Некоторым нравится спокойно стоять на полке в книжном шкафу, а другие любят прикосновение человеческих рук к своим переплетам и страницам. Когда я поделилась своими фантазиями с мамой, она улыбнулась и объяснила, что все зависит от содержания книги. Одну достаточно прочитать однажды, а другие хочется перечитывать вновь и вновь. Много лет спустя, наблюдая, за посетителями в библиотеке, я заметила, что книги с одинаковым содержанием выдаются по-разному. Одни не успев вернуться на полку, сразу попадают к другому читателю, а другие годами остаются никем не замеченными. Наверное, мы с мамой были обе правы. Сейчас я вполне уверена, что если книжка-непоседа оказалась в домашней библиотеке, то она обязательно станет любимой. Одной из таких книг удалось очаровать четыре поколения женщин нашей семьи. Я помню её в руках прабабушки, бабушки, мамы и нежные улыбки, расцветающие на их лицах под радостный шелест страниц. Впервые я открыла её в шестнадцать лет, устроившись в саду под яблоней, и с тех пор время от времени она оказывается в моих руках. Как то в гостях у мамы я привычно вытащила её из шкафа, а когда вернулась домой, обнаружила шалунью в сумке. Мама решила, что у меня ей будет лучше. Так «Обыкновенная история» И. А. Гончарова поселилась в моем доме.

Сюжет книги прост и в последние годы очень любим нашими телевизионщиками. Молодой юноша из провинции едет покорять Санкт-Петербург. Там Александр встречается с дядей, сумевшем добиться успеха в карьере и положения в обществе. Петр Иванович пытается с высоты своего опыта оградить племянника от ошибок, но молодые редко прислушиваются к голосу разума. Вскоре Александр влюбляется со всем пылом восторженной души. Дядюшка объясняет племяннику: «Влюбленные – все равно что две лейденские банки: оба сильно заряжены; поцелуями электричество разрешается, и когда разрешится совсем – прости, любовь, следует охлаждение». Но какой же юноша, обуреваемый сильным чувством, в это поверит. Любимая девушка Александра отдает свое сердце более блестящему и умелому кавалеру. В великом горе молодой человек приходит к дяде. Петр Иванович пытается его утешить: «Сердце любит до тех пор, пока не истратит своих сил. Оно живет своею жизнью и, так же как и все в человеке, имеет свою молодость и старость. Не удалась одна любовь, оно только замирает, молчит до другой; в другой помешали, разлучили – способность любить опять остается неупотребленной до третьего, до четвертого раза, до тех пор, пока, наконец, сердце не положит всех сил своих в одной какой-нибудь счастливой встрече, где ничто не мешает, а потом медленно и постепенно охладеет. Иным любовь удалась с первого раза, вот они и кричат, что можно любить только однажды». Через три месяца Александр влюбляется вновь.

Автор не ограничивается рассмотрением любви со стороны юности и зрелости, он предлагает читателю мужской и женский взгляд на супружескую жизнь, многие страницы романа посвящены заботам материнского сердца. Чем закончится история не сложно догадаться, она же обыкновенная. Но лучше открыв книгу, окунуться в неторопливый быт деревенского поместья, заглянуть в уездный городок, прогуляться по Невскому проспекту и позволить собственному сердцу поговорить немного о любви.


Ивличева Ирина

==========================================================

 

Уайльд, О. Портрет Дориана Грея : [роман, сказки : пер. с англ.] / Оскар Уайльд. - М. : АСТ : Астрель, 2010. - 410, [2] с.

 

Путешествуя по просторам Интернета, я встретила семь экранизаций романа Оскара Уайльда «Портрет Дориана Грея». Прочитанный четверть века назад в качестве программного произведения, он не произвел на меня большого впечатления. Возможно потому, что для успешной сдачи экзаменов было довольно запомнить мнение преподавателя о произведении, а не составить свое собственное. Подгоняемая любопытством, я уютно устроилась в кресле и открыла книгу.

Роман великого эстета очаровал мне с первой же строчки красотой описаний, остроумностью суждений лорда Генри и мистичностью сюжета. С легкой улыбкой я переворачивала одну страницу за другой, пока не дошла до слов, заставивших меня иначе взглянуть на прочитанный ранее текст. «Из призрачных теней ночи снова встает знакомая действительность. Надо продолжать жить с того, на чем она вчера остановилась, и мы с болью сознаем, что обречены непрерывно тратить силы, вертясь все в том же утомительном кругу привычных занятий». На секунду, мне показалось, что это написано лично обо мне.Но потом пришло понимание, что чувства, описываемые в романе, свойственны каждому из нас.

Нет в мире человека, который бы не мечтал о вечной молодости. Мы по-разному относимся к этой мечте. Одни согласны со словами лорда Генри: «Чтобы вернуть себе молодость, я готов буквально на все – за исключением, разумеется, занятий гимнастикой, раннего вставания по утрам и добродетельного образа жизни». Другие готовы платить за пластические операции, советы диетологов, тренерам и массажистам. Дориан получил её в дар вместе с одним из величайших человеческих страхов. Все мы хотим казаться лучше в глазах других и своих собственных. Человеческая психика так устроена, что мы любые свои поступки склонны объяснять благими намерениями, а ошибки сваливать на других. Точно знать, что твои действия продиктованы злобой, завистью, тщеславием – величайшее наказание. А если об этом узнают другие, мы лишимся их любви. Это великое чувство дарит нам величайшую радость и величайшее горе. Влюбляясь, мы склонны идеализировать своих возлюбленных, подменяя реальность мечтой. И чем прекраснее мечта, тем больше разочарование.

Сибилла Вейн влюбляется в Прекрасного Принца, который поможет ей выбраться из бедности и ненавистного театра. Её не интересует даже имя возлюбленного. И, когда придуманный ею мир рассыпается, она оказывается не в силах примириться с действительностью. Художник Бэзил Холлуорд влюбляется в облик Дориана. Он обожествляет его, приписывая идеальные свойства души. Любое несоответствие идеалу причиняет ему боль, и он пытается заставить Дориана поступать в соответствии с выдуманным образцом. А Дориан, так же как любой из нас, хочет чтобы его любили и принимали таким как есть. Такие отношения всегда приводят к трагической развязке.

«Смерть – это единственное, о чем я думаю с ужасом», - признается лорд Генри. И именно страху перед смертью человечество обязано появлению всех мистических и религиозных течений. Чтобы заглушить его люди увлекаются различными теориями, дарующими надежду на перерождение в другом теле, или другом мире. Пытаясь забыться и разнообразить свои будни они, как и Дориан, собирают различные коллекции, или придумывают себе разнообразные занятия, начиная с бега трусцой и заканчивая выращиванием цветов.

Дочитав последнюю страницу романа, я поняла, что у меня появилось новое хобби. Я собираюсь посмотреть все фильмы, снятые по этой книге, занявшей место в коллекции моих любимых произведений.

Ирина Ивличева

 

 
Баннер
v w
{simplepopup} Мы используем cookie Во время посещения сайта МБУК "СЦБС" вы соглашаетесь с тем, что мы обрабатываем ваши персональные данные с использованием метрических программ. Подробнее {/simplepopup}