Главная О Чехове Мысли о Чехове
Решаем вместе
Хочется, чтобы библиотека стала лучше? Сообщите, какие нужны изменения и получите ответ о решении

Мысли о А. П. Чехове 

Королева, Ю. А. Соприкосновение судеб: А. П. Чехов и И. И. Левитан /Ю. А. Королёва. – 2-е изд., перераб. – М. : Гелиос АРВ, 2014. – 357, [2] с. 6 ил.
          Родственники, друзья, знакомые, остальное человечество - так мы разделяем окружающих нас людей. Поэтому после воспоминаний брата и сестры А. П. Чехова мне было интересно узнать мнение о нем его друзей. Мои изыскания начались с разочарования. Исаак Ильич Левитан не захотел делиться подробностями собственной жизни и завещал уничтожить все письменные источники, которые так ценят историки и литературоведы. Чудом уцелевшие несколько писем Левитана к Чехову я обнаружила в книге «Соприкосновение судеб» Юлии Алексеевны Королевой, в которую заглянула, надеясь узнать, как звали ту «черную кошку» посмевшую пробежать между друзьями.
«Прости мне, мой гениальный Чехов, мое молчание. Написать мне письмо, хотя бы и очень дорогому человеку, ну просто целый подвиг, а на подвиги я мало способен, разве только на любовные, на которые и ты также не дурак. Так ли говорю, мой друг? Каракули у меня ужасные, прости.
Как поживаешь, мой хороший? Смертельно хочется тебя видеть, а когда вырвусь, и не знаю – затеяны вкусные работы. Приехать я непременно приеду, а когда, не знаю. Мне говорила Лика, что сестра уехала; надолго? Как работала она, есть ли интересные этюды? Не сердись ты, ради бога, на мое безобразное царапанье и пиши мне; твоим письмам я чрезвычайно рад. Не будем считаться – тебе написать письмо ничего не стоит. Может быть, соберешься к нам на несколько дней? Было бы крайне радостно видеть твою крокодилью физиономию у нас в Затишье. Рыбная ловля превосходная у нас: окуни, щуки и всякая тварь водная! Поклон, привет и всякую прелесть желаю твоим.
Твой Левитан VII Нибелунгов
За глупость прости, сам чувствую, краснею!»
          И еще больше заботы, волнения и нежности в строчках более позднего письма: «Ах, зачем ты болен, зачем это нужно? Тысячи праздных, гнусных людей пользуются великолепным здоровьем! Бессмыслица. Ну, да храни тебя бог, мой милый Антон. Обнимаю тебя. Твой искренне преданный тебе Шмуль»
          И ни одной строчки Чехова в ответ! Зато огромное поле деятельности для исследователей разного рода. Собранные Ю. А. Королевой материалы добавляют красок в характеристики окружавших Чехова людей, проясняют многие события его жизни, но с выводами автора я согласиться не могу.

Бунин, И. А. О Чехове / И. А. Бунин // Бунин, И. А. Собрание сочинений : в 6 т. Т. 6. – М., 1988. – С. 146-220.
           Томик Ивана Бунина я открывала с предвкушением встречи с его прекрасной прозой. Но после прочтения нескольких страниц его воспоминаний о Чехове меня охватило недоумение. Что это? Неумелая попытка начинающего биографа? Сухой отчет совершенно чужого человека? «У меня ни с кем из писателей не было таких отношений, как с Чеховым. За все время ни разу ни малейшей неприязни. Он был неизменно со мной сдержанно нежен, приветлив, заботился как старший, - я почти на одиннадцать лет моложе его, - но в то же время никогда не давал чувствовать свое превосходство и всегда любил мое общество, - теперь я могу это сказать, так как это подтверждается его письмами к близким: «Бунин уехал, и я – один…».
           Постепенно мне стало казаться, что Бунин старается убедить читателя в наличии дружеских чувств к нему со стороны Чехова, как будто сам в этом не совсем уверен.
          И скучно, и грустно, и всего несколько небольших отрывков напомнило, что текст написан величайшим художником слова. «Крымский зимний день, серый, прохладный, сонные густые облака на Яйле. В чеховском доме тихо, мерный стук будильника из комнаты Евгении Яковлевны. Он, без пенсне, сидит в кабинете за письменным столом, не спеша, аккуратно записывает что-то. Потом встает, надевает пальто, шляпу, кожаные мелкие калоши, уходит куда-то, где стоит мышеловка. Возвращается, держа за кончик хвоста живую мышь, выходит на крыльцо, медленно проходит сад вплоть до ограды, за которой татарское кладбище на каменистом бугре. Осторожно бросает туда мышь и, внимательно оглядывая молодые деревца, идет к скамеечке среди сада. За ним бежит журавль, две собачонки. Сев, он осторожно играет тросточкой с одной из них, упавшей у его ног на спину, усмехается: блохи ползут по розовому брюшку… Потом, прислонясь к скамье, смотрит вдаль, на Яйлу, подняв лицо, что-то думая. Сидит так час, полтора».
А. П. Чехов в воспоминаниях современников / [подгот.текста и примеч. Н. И. Гитович и И. В. Федорова ; предисл. А. К. Котова]. – М. : Худож. лит., 1960. – 833, [1] с.
         Открывая сборник воспоминаний, составленный сотрудниками Дома-музея А. П. Чехова в Москве, я уже не надеялась найти новое добавление к образу писателя. Меня скорее интересовал список имен в содержании. Писатели, художники, театральные деятели – известные и давно забытые имена.
         Сначала я решила прочитать «А.П. Чехов в моей жизни» Л. А. Авиловой. «Прочтя ее воспоминания, я и на Чехова взглянул иначе, кое-что по-новому мне в нем приоткрылось», - написал И. Бунин. Подумала, а вдруг и мне что-нибудь откроется, но, как говорится, не судьба. Да и что можно обнаружить в мечтаниях несчастливой в браке женщины. Кто-то принца на черном «Мерседесе» себе представляет, а она влюбленность известного писателя, согласившегося отредактировать написанные от скуки рассказы.
         Меня оставили равнодушной страницы, написанные В. А. Гиляровским, И. Е. Репиным и многими другими. Подарок для моего сердца был спрятан в воспоминаниях В. Г. Короленко: «Простота всех движений, приемов и речи была господствующей чертой во всей его фигуре, как и в его писаниях. Вообще, в это первое свидание Чехов произвел на меня впечатление человека глубоко жизнерадостного. Казалось, из глаз его струится неисчерпаемый источник остроумия и непосредственного веселья, которым были переполнены его рассказы. И вместе угадывалось что-то более глубокое, чему еще предстоит развернуться, и развернуться в хорошую сторону. Общее впечатление было цельное и обаятельное, несмотря на то, что я сочувствовал далеко не всему, что было написано Чеховым. Но даже и его тогдашняя «свобода от партий», казалось мне, имела свою хорошую сторону. Русская жизнь закончила с грехом пополам один из своих коротких циклов, по обыкновению не разрешившийся во что-нибудь реальное, и в воздухе чувствовалась необходимость некоторого «пересмотра», чтобы пуститься в путь дальнейшей борьбы и дальнейших исканий. И поэтому самая свобода Чехова от партий данной минуты, при наличности большого таланта и большой искренности, казалось мне тогда некоторым преимуществом. Все равно, думал я, это не надолго…».
        Итак, к обаятельному образу добавился независимый характер.

Ирина Ивличева

==================================================

che7

Чехов, М. П. Вокруг Чехова : встречи и впечатления / М. П.Чехов; предисл. Е. З. Балабановича; примеч. С. М. Чехова. – М. : Моск. рабочий, 1959. – 303, [1] с. : ил.

       Первым биографом Антона Павловича Чехова был его младший брат Михаил. Цитаты из его книги воспоминаний  «Вокруг Чехова» можно встретить во всех литературоведческих работах, посвященных жизни писателя. Я же нашла в ней ответ на мучивший меня вопрос о выборе Антоном Павловичем профессии. Оказывается, в 1875 году он тяжело заболел и вылечил его гимназический доктор Штремпф, после чего будущий писатель решил изучать медицину, как пишет Михаил Павлович: «Кстати: болезнь настолько сдружила Антона с доктором Штремпфом, окончившим медицинский факультет в Дерптском университете, что будущий писатель все время мечтал отправиться по окончании курса гимназии в Дерпт и там получить медицинское образование». Чем дальше я углублялась в повествование, тем больше приобретала уверенность, что Антон Павлович был исключительным человеком, не имеющим недостатков, кроме одного, все его знакомые рано или поздно становились героями его произведений. Мне же хотелось узнать как можно больше мелких житейских подробностей. Так что следующей я решила прочитать книгу, написанную со слов Марии Павловны Чеховой.

che6Чехова, М. П. Из далекого прошлого / М. П. Чехова ; запись Н. А. Сысоева. – М. : Худож. лит, 1960. – 269, [1] с. : ил.

       Было интересно сравнивать, как одни и те же события отпечатались в памяти брата и сестры. И, как я и предполагала, в воспоминаниях Марии Павловны нашлось место, возможно, не важным, но радующим женское сердце мелочам. «Для грибов брат с собой брал всегда одну и ту же суровую наволочку – подарок ему одной из поклонниц. На наволочке была вышита надпись: «Спи почивай, нас не забывай». Антон Павлович в этой наволочке приносил из леса грибы средних размеров, - маленьких он из-за плохого зрения не видел». Мной все более овладевало романтическое настроение, и я все чаще отвлекалась на разглядывание фотографий писателя.  

       «В Ялте популярность Антона Павловича в те времена была особенно велика. Когда он прогуливался по набережной, за ним в некотором отдалении следовала целая толпа поклонников или, точнее сказать, поклонниц. Их в Ялте было очень много, и в нашей семье они получили специальное название: «антоновки». Эти «антоновки» были бесхитростными «обожательницами» Антона Павловича. Им хотелось увидеть писателя Чехова, перемолвиться с ним парой слов, помочь ему донести что-нибудь из города или проводить его и, наконец, просто подежурить у ограды дома и посмотреть на Чехова, прогуливающегося в своем саду». Как я их понимаю! 

      Чтобы окончательно не превратиться в «антоновку» я решила прочитать книгу «Чехов без глянца».

che5Чехов без глянца / [сост. и вступ. ст. П. Фокина]. – СПб. : Амфора, 2010. - 413, [1] с. - (Я люблю читать)(Современные и классические бестселлеры).

       «Он явился в тот исторический час России, когда плоть ее социального мира стремительно дробилась на осколки частных дел и индивидуальных поступков, когда у ее граждан, утративших регламент прежних практик рабовладельческого строя, стал формироваться новый опыт личной жизни, когда масштаб гражданской ответственности стал измеряться не былинными мерками, а пунктами судебного кодекса. Устав сменил устои – нормы корректировали традицию. Роман русской жизни распадался на отдельные эпизоды. Чтобы жить дальше, расти и развиваться, нужно было внимательно вглядеться в происходящее, уловить суть событий, рассмотреть все детали и подробности, найти нужные слова. Этот труд и принял на себя Чехов», - пишет в предисловии составитель сборника Павел Фокин, который и книгу составил из «осколков» воспоминаний знакомых Антона Павловича Чехова и его писем. Книга состоит из двух частей. В первой собраны цитаты характеризующие личность писателя, во второй – события его жизни.

        К уже сложившемуся у меня образу добавились: мягкая улыбка, искрящиеся юмором глаза и басовитые нотки в голосе. Мою восторженность охладили строки из воспоминаний Зинаиды Николаевны Гиппиус: «Нормальный провинциальный доктор, с нормальной степенью образования и культурности, он соответственно жил, соответственно любил, соответственно прекрасному дару своему – писал. Имел тонкую наблюдательность в своем пределе -  и грубоватые манеры, что тоже было нормально».

       Как то сразу стало понятно, что мне с моей наполненной обывательской суетой жизнью до такой «нормальности» не дотянуться и не допрыгнуть. Единственное на что я могу рассчитывать – это попытаться найти свое сходство с какой-нибудь героиней чеховских рассказов. А мемуары все же интереснее читать целиком. 

  =======================================                                      

ach2

Громов, М. П. Книга о Чехове / Михаил Громов. – М.: Современник, 1989. – 384 с. – (Библиотека «Любителям российской словесности»).

      Мое интеллектуальное путешествие началось в пасмурный апрельский день. Проезжая мимо мокнувшего под дождем памятника А. П. Чехову я попыталась вспомнить, что мне известно об этом писателе. Отрывочные сведения о его жизни, названия произведений, кадры из фильмов и телепередач затеяли хоровод в моей голове, но они никак не хотели складываться в единый образ. Единственное в чем я была совершенно уверена, что Антон Павлович обладал завидным трудолюбием. Эта уверенность основывалась на количестве томов в его «Полном собрании сочинений». «О писателе лучше узнавать из книг», - подумала я и решила начать с работ Михаила Петровича Громова. Чем больше времени отделяет момент написания литературного произведения от времени, в котором живет читатель, тем больше оно нуждается в комментариях. Михаил Петрович не только внимательно изучил чеховское наследие, но и составил прекрасные пояснения, помогающие современному читателю лучше понимать произведения Антона Павловича.

         И только прочитав первые главы «Книги о Чехове» М. П. Громова я поняла, что все не так просто. «Временами кажется, что люди, жившие рядом с Чеховым, словно бы и не в силах были увидеть его во весь рост – быть может, потому, что искали в нем лишь общепонятное и, как живописец Браз, писали его портреты на уровне собственных глаз. Очень уж разные получались портреты, и, когда вчитываешься в старые мемуары, возникает впечатление, что Чеховых было много – почти столько же, сколько людей писавших о нем». А написано о Чехове много. И еще один отрывок из книги знаменитого литературоведа указывает на многогранность личности Антона Павловича. «У Чехова кроме литературных псевдонимов, которых насчитывается сейчас около 50, было множество шутливых прозвищ, принятых среди родных и друзей. Было и такое, весьма характерное: Старец». Если честно, то это несколько охладило мой исследовательский пыл. Возможно, я бы бросила эту затею, если бы книга Михаила Петровича не оказалась такой интересной. Я даже не заметила, как оказалась в центре литературной жизни 19 века.

       ach3Совершенно новым для меня оказался взгляд на творчество Антона Павловича высказанный М. П. Громовым. Литературовед считает, что все рассказанное Чеховым происходит в одном городе. «Город Чехова, как Петербург или Миргород Гоголя, - эстетическая, а не топографическая реальность, психологическое пространство, очерченное несколькими сильно акцентированными деталями и отраженное в сознании, душевном складе, внутреннем мире действующих лиц». И этот город населяют персонажи разного возраста и социального статуса. Михаил Петрович составил полный каталог чеховских героев. «Когда работа была доведена до конца, оказалось, что в повествовании Чехова описывается, существует, упоминается восемь с половиною тысяч типов, имен, лиц всех состояний и возрастов».

        «Книга о Чехове» больше знакомит читателя с творчеством А. П. Чехове, а книга о его жизни вышла уже после смерти М. П. Громова.

ach1Громов, М. П. Чехов / Михаил Громов. – М. : Молодая гвардия, 1993. – 394, [1] с., [24] л. ил. – (Жизнь замечательных людей : серия биогр. ; вып. 724).

        Детство, учеба, первые творческие неудачи, трудный путь к признанию, приступы болезни, мешающие работе, поездки и путешествия, трогательные воспоминания о последних днях писателя – все это читатель найдет в книге «Чехов» М. П. Громова. Есть в ней и такое обращение к читателю: «Закрытая книга – предмет неодушевленный, чтение – это, в сущности, превращение мертвой материи печатных строк в живую энергию воображения, в сознание переживаемой заново жизни. Книга создает нас, это так; но она сама создается нами; в конце концов, мы выносим из неё не больше и не меньше того, что сами в состоянии вложить в её текст силою нашей памяти, вдумчивости и душевной тревоги».

ach4 Громов, М. П. Тропа к Чехову : док.-художеств. кн. о жизни и творчестве А. П. Чехова / М. П. Громов. – М. : Дет. лит., 2004. – 457, [2] с., [16] л.ил. – (Школьная библиотека).

       Эта книга, составленная по материалам Михаила Петровича Громова, состоит из нескольких разделов. Первый из них знакомит с датами жизни А. П. Чехова; второй посвящен людям, которые играли большую роль в жизни писателя; в третий раздел вошли 100 самых значительных чеховских персонажей и последний составляют воспоминания о писателе. У книги очень верное название. Она является именно тропой, а читатель, если захочет узнать больше, может превратить её в широкую дорогу.

      После прочтения всех этих работ М. П. Громова перед моим внутренним взором отчетливо предстал образ высокого, симпатичного врача с обходительными манерами и затаенным одиночеством в душе. Вот такая погибель сердца русской женщины. Только такой образ Антона Павловича Чехова мне не удалось с его творчеством соединить.

                                                                

Ирина Ивличева

 
Баннер
v w
{simplepopup} Мы используем cookie Во время посещения сайта МБУК "СЦБС" вы соглашаетесь с тем, что мы обрабатываем ваши персональные данные с использованием метрических программ. Подробнее {/simplepopup}